i've got vodka in my blood, so I dance with brown bears and my soul is torn apart
Пока пыталась выйти из депрессии в пятницу-субботу-воскресенье, решила перечитать "Невидимки" Паланика. И, скажу вам, помогло. Я до сих пор не понимаю, почему даже, когда читаешь в третий раз, книга становится совершенно другой. И в ней видишь другое. И отмечаешь другое. И главное - жить хочется по-другому.
Я не удержалась и сделала свой цитатник. В скором времени хочу так же перечитать "Призраки" и "Удушье".
читать дальшеКак будто произошедшее — это еще вовсе не драма, драма, драма.
— Ты любишь меня?
Когда предки задают тебе подобный вопрос, это означает, что ты перестаешь быть для них пупом земли.
Именно таким образом многие родители загоняют своих чад в опасную ловушку — возлагают на них роль своей главной поддержки в жизни.
Нависшее надо мной ожидание давит сильнее, чем сознание того, что я нахожусь в огромном доме, объятом пламенем. От меня хотят услышать всего лишь три самых затрепанных из всех известных миру слов, слов, встречающихся в любом манускрипте, в любом сценарии к фильму. Я не знаю, куда мне деваться. Три слова означают в данный момент так много. К ним сводится наше общение. И весь мой словарный запас. Я чувствую себя жутко беспомощной.
— Скажи же мне, — умоляет Бренди. — Ты любишь меня? Любишь ли ты меня по настоящему?
Я живу так, как мне нравится, говорю я себе. Я люблю свою жизнь.
И я это заслужила.
Я получила именно то, чего хотела.
С некоторыми людьми это приключается раньше, с другими позже, — по воле случая или по закону гравитации, но заканчиваем мы все одинаково. Превращаемся в уродов. Большинству женщин знакомо это чувство: когда с каждым последующим днем становишься все более и более незаметной.
Вообще-то я рада. Наконец хоть кто то это заметил. Все это время я сохраняла нечеловеческое спокойствие. Можно сказать, я была самим олицетворением невозмутимости. Я ни на мгновение не поддалась панике. Я видела собственную кровь, и сопли, и то, как осколки моих раскрошившихся зубов ударяются о приборную доску, но в истерику не впадала. Выкидывать подобные номера бессмысленно, если поблизости нет аудитории. Паникерствовать наедине с самим собой все равно что хохотать, закрывшись в пустой комнате. Так может поступить разве что ненормальный.
- Ты воспринимаешь жизнь чертовски неправильно! Все, о чем ты можешь думать, так это только о той гадости, которая уже произошла.
Она говорит:
- Нельзя опираться только на прошлое или настоящее. Расскажи мне о своем будущем.
- И тогда ты поймешь, что теперь все это - всего лишь рассказ. Рассказ о прошлом. Осознав, что твои горести превратились в пустые слова, ты сможешь с легкостью плюнуть на все, что было, и обо всем забыть. А потом спокойно решить, кем ты хочешь стать.
Будущее растрачено на людей.
Я бы тоже улыбнулась, честное слово, но у меня нет губ.
— Только тогда, когда мы сожрем эту планету, Бог подарит нам другую. Мы запомнимся потомкам не тем, что создали, а тем, что разрушили.
Когда мы не знаем, кого нам ненавидеть, в нас появляется ненависть к себе.
Во мне нет ничего первоначального. Я — совместное усилие всех тех, кого я когда то знал.
Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком.
Да, я получаю огромную компенсацию. Но никто и никогда больше не захочет сближаться со мной. Ни Сет. Ни родители. Того, у кого нет губ, нельзя даже поцеловать. О, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня! Я буду, кем хотите.
У меня за спиной тысячи миль. Я кем уже только не была. А история остается прежней. Почему чувствуешь себя полным придурком, если смеешься, находясь один в комнате? Но плач обычно заканчивается именно смехом. Как так получается, что ты постоянно видоизменяешься, но продолжаешь быть все тем же смертоносным вирусом?
В моей голове полный кавардак. Окружает меня та же неразбериха. И я не знаю, что делать.
Но вот ко мне приходит странное спокойствие. Я ощущаю, что хочу продлить свою драму. У меня такое впечатление, что я способна на что угодно. И что все только начинается.
Мертвая, я выгляжу как дерьмо.
Я выгляжу как мертвое дерьмо.
Это обычное явление — ты твердишь себе, что любишь человека, а на самом деле только используешь его.
Можно подумать, побег в состоянии избавить нас от нужды мириться с собственной участью.
Я — невидимый монстр и не в состоянии любить кого бы то ни было.
Я могу просто перестать дышать и не проснуться.
Смерть наступит быстро и безболезненно.
Я пишу на листе бумаги:
не дразните меня.
Порой лучший способ борьбы с дерьмом — это отказ от убеждения, что ты — большая ценность.
Лучший способ существования — не сражение, а спокойное движение по течению. Не надо все время пытаться что то регулировать и улаживать. То, от чего ты бежишь, лишь дольше остается с тобой. Когда борешься с чем нибудь неприятным, то только укрепляешь это неприятное.
Она говорит:
— Делай не то, что тебе хочется делать, а то, чего тебе делать не хочется. То, чего тебя всегда учили не хотеть.
По— моему, это нечто противоположное погоне за счастьем.
Бренди говорит:
— Занимайся тем, что пугает тебя больше всего.
Черт! Как я устала быть собой! Собой красивой. Собой уродливой. Блондинкой. Брюнеткой. И от миллиона проклятых модных веяний тоже устала. Модных веяний, которые только дальше загоняют меня в ловушку. Ловушку необходимости быть собой.
Та девушка, какой я была до несчастного случая, теперь — лишь рассказ. Все, что происходило со мной до настоящего момента, настоящего момента, настоящего момента, — история, которую я ношу в себе.
Наверное, то же самое можно сказать о любом человеке нашей планеты.
Что мне нужно, так это новый рассказ о том, кто я такая.
Я сама не пойму, в чем нуждаюсь. Это ужасно.
Будущего, каким я о нем мечтала, нет. Будущего, каким мне его обещали. На какое я надеялась. Нет ничего, что я ждала: ни умиротворения, ни любви, ни уюта. Будущее превратилось из надежды в угрозу. Когда это произошло?
Все мы настолько привыкли, что нам твердят: не совершайте оплошностей. Я посчитала, что если отважусь на наибольшую из возможных ошибок, то получу шанс вырваться из оков и начать жить поистине свободной настоящей жизнью.
Мы заключены в тиски нашей культуры и укоренившегося в сознании представления о том, как человек должен жить на этой планете. Человек с мозгом, двумя руками и ногами. Мы настолько к этому привязаны, что любой путь выхода из этой ловушки окажется новой ловушкой. Все, чего бы мы ни хотели, нас научили хотеть.
В несчастье следует ступать обеими ногами.
Я не гетеросексуалка, не гей и не бисексуал. Я не желаю навешивать на себя какой бы то ни было ярлык. Не хочу втискивать свою жизнь в определенное слово. В рассказ. Мечтаю отыскать нечто другое, нечто непостижимое, мечтаю очутиться в таком месте, которого не найдешь на карте. Жажду настоящих приключений.
Если ты не рассказываешь окружающим о своих проблемах, значит, не любишь вникать и в их проблемы.
Все, чем занимается Бoг, так это следит за нами и убивает нас, когда мы смертельно устаем жить. Надо стараться не уставать.
Люди смотрят на монитор, заключенные в петлю реальности, — наблюдают за собой, наблюдающими за собой. То же самое происходит с каждым из нас каждый раз, когда мы подходим к зеркалу. Нам постоянно хочется постичь, что за человек смотрит на нас оттуда.
— Люби меня.
Люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, я буду тем, кем ты захочешь. Пользуйся мной. Переделывай меня. Я могу стать тоненькой с большими сиськами и густыми волосами. Разорви меня на части. Преврати во что угодно. Только люби.
Теперь я сознаю, что именно ненавижу в Эви. То, что она безбожно тщеславная, глупая и поверхностная. А особенно то, что я точно такая же. Выходит, больше всего на свете я ненавижу себя. А потому и всех окружающих.
Ситуация выходит далеко за рамки обычного «Прости меня, мама. Прости меня, Господи». В данную минуту я не желаю просить прощения ни у кого.
Я ни о чем не сожалею.
И ни о ком.
Перенесемся в тот день, когда мы с вами будем мертвыми, и все, что кажется нам важным сейчас, утратит всякий смысл. Перенесемся в то время, когда на месте этого особняка будет стоять другой дом. Его жильцы не будут знать о нас абсолютно ничего.
— Куда ты исчезала? — спрашивает Бренди.
В ближайшее будущее, хочу ответить я.
Перенесемся к правде.
Я круглая дурочка.
Ложь — не лучший фундамент для строительства нового будущего.
Сейчас мое новое будущее все еще ждет меня.
А правда заключается в том, что выглядеть уродливой не настолько классно, как это может показаться. Но я чувствую, что в состоянии извлечь из своего уродства нечто более замечательное, чем думала.
Правда заключается в том, что я о многом сожалею.
Пока я еще не решила, чем конкретно буду заниматься, но знаю, что скоро решу. Пути избежать того, что предначертано тебе судьбой, не существует. Все произойдет именно так, как должно произойти. С каждым днем, с каждой ночью будущее неумолимо надвигается на нас, превращаясь в настоящее.
Я глажу бледную руку Шейна.
Я отдаю тебе свою жизнь, Шейн, из желания доказать самой себе, что я способна, по настоящему способна кого то любить. Что даже когда мне не платят за это, я могу проявлять любовь и щедрость и чувствовать себя при этом счастливой.
Фотографии как фотографии, ни плохие, ни хорошие, ни красивые, ни уродливые. На них я такая, как есть. Истинная я. Без прикрас.
моя любимая. потому что меткая, точная. и, да, актуальная всегда:
Я устала быть собой — собой, пропитанной ненавистью.
Покажи мне избавление.
Я устала от этого мира, где наиболее важна внешняя сторона чего бы то ни было. От свиней, которые только выглядят жирными. От семей, кажущихся счастливыми и благополучными.
Покажи мне освобождение.
Я устала от того, что только на первый взгляд видится щедростью. Или любовью.
Вспышка.
Я больше не желаю быть собой. Я хочу узнать, что такое истинное счастье. А еще хочу, чтобы ко мне вернулась Бренди Александр.
Я зашла в свой первый в жизни настоящий тупик. Мне некуда идти. Некуда идти такой, какая я сейчас. Я стою на пороге своего нового начала.
Я не удержалась и сделала свой цитатник. В скором времени хочу так же перечитать "Призраки" и "Удушье".
читать дальшеКак будто произошедшее — это еще вовсе не драма, драма, драма.
— Ты любишь меня?
Когда предки задают тебе подобный вопрос, это означает, что ты перестаешь быть для них пупом земли.
Именно таким образом многие родители загоняют своих чад в опасную ловушку — возлагают на них роль своей главной поддержки в жизни.
Нависшее надо мной ожидание давит сильнее, чем сознание того, что я нахожусь в огромном доме, объятом пламенем. От меня хотят услышать всего лишь три самых затрепанных из всех известных миру слов, слов, встречающихся в любом манускрипте, в любом сценарии к фильму. Я не знаю, куда мне деваться. Три слова означают в данный момент так много. К ним сводится наше общение. И весь мой словарный запас. Я чувствую себя жутко беспомощной.
— Скажи же мне, — умоляет Бренди. — Ты любишь меня? Любишь ли ты меня по настоящему?
Я живу так, как мне нравится, говорю я себе. Я люблю свою жизнь.
И я это заслужила.
Я получила именно то, чего хотела.
С некоторыми людьми это приключается раньше, с другими позже, — по воле случая или по закону гравитации, но заканчиваем мы все одинаково. Превращаемся в уродов. Большинству женщин знакомо это чувство: когда с каждым последующим днем становишься все более и более незаметной.
Вообще-то я рада. Наконец хоть кто то это заметил. Все это время я сохраняла нечеловеческое спокойствие. Можно сказать, я была самим олицетворением невозмутимости. Я ни на мгновение не поддалась панике. Я видела собственную кровь, и сопли, и то, как осколки моих раскрошившихся зубов ударяются о приборную доску, но в истерику не впадала. Выкидывать подобные номера бессмысленно, если поблизости нет аудитории. Паникерствовать наедине с самим собой все равно что хохотать, закрывшись в пустой комнате. Так может поступить разве что ненормальный.
- Ты воспринимаешь жизнь чертовски неправильно! Все, о чем ты можешь думать, так это только о той гадости, которая уже произошла.
Она говорит:
- Нельзя опираться только на прошлое или настоящее. Расскажи мне о своем будущем.
- И тогда ты поймешь, что теперь все это - всего лишь рассказ. Рассказ о прошлом. Осознав, что твои горести превратились в пустые слова, ты сможешь с легкостью плюнуть на все, что было, и обо всем забыть. А потом спокойно решить, кем ты хочешь стать.
Будущее растрачено на людей.
Я бы тоже улыбнулась, честное слово, но у меня нет губ.
— Только тогда, когда мы сожрем эту планету, Бог подарит нам другую. Мы запомнимся потомкам не тем, что создали, а тем, что разрушили.
Когда мы не знаем, кого нам ненавидеть, в нас появляется ненависть к себе.
Во мне нет ничего первоначального. Я — совместное усилие всех тех, кого я когда то знал.
Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком.
Да, я получаю огромную компенсацию. Но никто и никогда больше не захочет сближаться со мной. Ни Сет. Ни родители. Того, у кого нет губ, нельзя даже поцеловать. О, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня, любите меня! Я буду, кем хотите.
У меня за спиной тысячи миль. Я кем уже только не была. А история остается прежней. Почему чувствуешь себя полным придурком, если смеешься, находясь один в комнате? Но плач обычно заканчивается именно смехом. Как так получается, что ты постоянно видоизменяешься, но продолжаешь быть все тем же смертоносным вирусом?
В моей голове полный кавардак. Окружает меня та же неразбериха. И я не знаю, что делать.
Но вот ко мне приходит странное спокойствие. Я ощущаю, что хочу продлить свою драму. У меня такое впечатление, что я способна на что угодно. И что все только начинается.
Мертвая, я выгляжу как дерьмо.
Я выгляжу как мертвое дерьмо.
Это обычное явление — ты твердишь себе, что любишь человека, а на самом деле только используешь его.
Можно подумать, побег в состоянии избавить нас от нужды мириться с собственной участью.
Я — невидимый монстр и не в состоянии любить кого бы то ни было.
Я могу просто перестать дышать и не проснуться.
Смерть наступит быстро и безболезненно.
Я пишу на листе бумаги:
не дразните меня.
Порой лучший способ борьбы с дерьмом — это отказ от убеждения, что ты — большая ценность.
Лучший способ существования — не сражение, а спокойное движение по течению. Не надо все время пытаться что то регулировать и улаживать. То, от чего ты бежишь, лишь дольше остается с тобой. Когда борешься с чем нибудь неприятным, то только укрепляешь это неприятное.
Она говорит:
— Делай не то, что тебе хочется делать, а то, чего тебе делать не хочется. То, чего тебя всегда учили не хотеть.
По— моему, это нечто противоположное погоне за счастьем.
Бренди говорит:
— Занимайся тем, что пугает тебя больше всего.
Черт! Как я устала быть собой! Собой красивой. Собой уродливой. Блондинкой. Брюнеткой. И от миллиона проклятых модных веяний тоже устала. Модных веяний, которые только дальше загоняют меня в ловушку. Ловушку необходимости быть собой.
Та девушка, какой я была до несчастного случая, теперь — лишь рассказ. Все, что происходило со мной до настоящего момента, настоящего момента, настоящего момента, — история, которую я ношу в себе.
Наверное, то же самое можно сказать о любом человеке нашей планеты.
Что мне нужно, так это новый рассказ о том, кто я такая.
Я сама не пойму, в чем нуждаюсь. Это ужасно.
Будущего, каким я о нем мечтала, нет. Будущего, каким мне его обещали. На какое я надеялась. Нет ничего, что я ждала: ни умиротворения, ни любви, ни уюта. Будущее превратилось из надежды в угрозу. Когда это произошло?
Все мы настолько привыкли, что нам твердят: не совершайте оплошностей. Я посчитала, что если отважусь на наибольшую из возможных ошибок, то получу шанс вырваться из оков и начать жить поистине свободной настоящей жизнью.
Мы заключены в тиски нашей культуры и укоренившегося в сознании представления о том, как человек должен жить на этой планете. Человек с мозгом, двумя руками и ногами. Мы настолько к этому привязаны, что любой путь выхода из этой ловушки окажется новой ловушкой. Все, чего бы мы ни хотели, нас научили хотеть.
В несчастье следует ступать обеими ногами.
Я не гетеросексуалка, не гей и не бисексуал. Я не желаю навешивать на себя какой бы то ни было ярлык. Не хочу втискивать свою жизнь в определенное слово. В рассказ. Мечтаю отыскать нечто другое, нечто непостижимое, мечтаю очутиться в таком месте, которого не найдешь на карте. Жажду настоящих приключений.
Если ты не рассказываешь окружающим о своих проблемах, значит, не любишь вникать и в их проблемы.
Все, чем занимается Бoг, так это следит за нами и убивает нас, когда мы смертельно устаем жить. Надо стараться не уставать.
Люди смотрят на монитор, заключенные в петлю реальности, — наблюдают за собой, наблюдающими за собой. То же самое происходит с каждым из нас каждый раз, когда мы подходим к зеркалу. Нам постоянно хочется постичь, что за человек смотрит на нас оттуда.
— Люби меня.
Люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, я буду тем, кем ты захочешь. Пользуйся мной. Переделывай меня. Я могу стать тоненькой с большими сиськами и густыми волосами. Разорви меня на части. Преврати во что угодно. Только люби.
Теперь я сознаю, что именно ненавижу в Эви. То, что она безбожно тщеславная, глупая и поверхностная. А особенно то, что я точно такая же. Выходит, больше всего на свете я ненавижу себя. А потому и всех окружающих.
Ситуация выходит далеко за рамки обычного «Прости меня, мама. Прости меня, Господи». В данную минуту я не желаю просить прощения ни у кого.
Я ни о чем не сожалею.
И ни о ком.
Перенесемся в тот день, когда мы с вами будем мертвыми, и все, что кажется нам важным сейчас, утратит всякий смысл. Перенесемся в то время, когда на месте этого особняка будет стоять другой дом. Его жильцы не будут знать о нас абсолютно ничего.
— Куда ты исчезала? — спрашивает Бренди.
В ближайшее будущее, хочу ответить я.
Перенесемся к правде.
Я круглая дурочка.
Ложь — не лучший фундамент для строительства нового будущего.
Сейчас мое новое будущее все еще ждет меня.
А правда заключается в том, что выглядеть уродливой не настолько классно, как это может показаться. Но я чувствую, что в состоянии извлечь из своего уродства нечто более замечательное, чем думала.
Правда заключается в том, что я о многом сожалею.
Пока я еще не решила, чем конкретно буду заниматься, но знаю, что скоро решу. Пути избежать того, что предначертано тебе судьбой, не существует. Все произойдет именно так, как должно произойти. С каждым днем, с каждой ночью будущее неумолимо надвигается на нас, превращаясь в настоящее.
Я глажу бледную руку Шейна.
Я отдаю тебе свою жизнь, Шейн, из желания доказать самой себе, что я способна, по настоящему способна кого то любить. Что даже когда мне не платят за это, я могу проявлять любовь и щедрость и чувствовать себя при этом счастливой.
Фотографии как фотографии, ни плохие, ни хорошие, ни красивые, ни уродливые. На них я такая, как есть. Истинная я. Без прикрас.
моя любимая. потому что меткая, точная. и, да, актуальная всегда:
Я устала быть собой — собой, пропитанной ненавистью.
Покажи мне избавление.
Я устала от этого мира, где наиболее важна внешняя сторона чего бы то ни было. От свиней, которые только выглядят жирными. От семей, кажущихся счастливыми и благополучными.
Покажи мне освобождение.
Я устала от того, что только на первый взгляд видится щедростью. Или любовью.
Вспышка.
Я больше не желаю быть собой. Я хочу узнать, что такое истинное счастье. А еще хочу, чтобы ко мне вернулась Бренди Александр.
Я зашла в свой первый в жизни настоящий тупик. Мне некуда идти. Некуда идти такой, какая я сейчас. Я стою на пороге своего нового начала.
-
-
08.07.2010 в 20:43мне эта вещь тож настроение поднимает)
перечитал цитаты и тоже увидел их по-новому. хотел подарить эту книгу одному человеку и теперь понял, что при новом видении лучше этого не делать. черт.
-
-
08.07.2010 в 20:55хотел подарить эту книгу одному человеку и теперь понял, что при новом видении лучше этого не делать. черт.
почему?
-
-
08.07.2010 в 20:58не все могут воспринимать настроения главной героини так же позитивно, как я, например
-
-
08.07.2010 в 21:01это, значит, они не поняли идеи Паланика) ибо у него и правда все очень жизнеутверждающе.
-
-
08.07.2010 в 21:20-
-
08.07.2010 в 21:21ыыыы
кипение мозга - наше все
-
-
10.07.2010 в 15:07