"Улыбайся только своим", сана, R, для
Лучший из худших, с новым годом! я старалась, как могла, но я знаю - я лох в этом пейринге.
а в новом году желаю тебе исполнения желаний и безграничного счастья. а так же улыбок.)
Когда ты умрешь,я не стану валять дурака
Зализывать раны на север,потом в пески
Мы вместе с тобой флиртовали со смертью
И вот...ее я дарю тебе мой любимый друг.
"Когда ты умрешь", Ночные Снайперы.
Снег сможет меня согреть,
Ты помоги ему.
Душу мою отпеть
Здесь некому будет.
Сном белым к тебе приду,
В мысли твои войду,
Там для себя приют найду.
"На моей луне", Мертвые Дельфины.
читать дальшеОна небрежно смахивает челку с лица, словно это так необходимо сделать именно перед ним..
- Если ты расскажешь хотя бы кому-нибудь об этом, я убью тебя, - на полном серьезе говорит Анна, хотя уверенность в своих словах исчезла уже давно.
В тот момент она понимает, что все ее слова бессмысленны.
Их можно выбросить, кинуть, уничтожить, утопить, продать, предать…
По спине проходит холодок.
- Какая же ты шлюха, Анна, - думает она про себя. Чаще в третьем лице, потому что говорить «я» намного опаснее. Отвечать за СВОИ слова.
Ей не нужен этот свежий воздух, чтобы придти в себя.
Не помогает, вновь не помогает. Тело все равно горит от еще неостывших поцелуев.
А голова раскалывается от непрекращающейся боли.
- А теперь ли не все равно? – задает она самый главный на этом острове вопрос.
Ведь когда она набросилась на мужчину, почему-то хотелось бить по самой груди.
С такой силой, чтобы у него все заныло от боли.
Вся агрессия, все страхи перед тем, что вновь судьба предоставила ей шанс отомстить, должна была вылиться на Сойера.
Плакать Анна больше не могла, она не могла плакать над собой.
Жалеть себя – не в ее правилах.
- Ну и что, ну и что, ну и что.
Пошла бы еще раз и еще раз.
Сорвалась бы вновь.
Забыла бы о том, что поцелуя должно быть достаточно для того, чтобы отвлечь…
И забрать пистолет.
Анна нащупывает оружие в джинсах, и странная улыбка появляется на лице.
Становится не так страшно, как было еще несколько часов назад.
Скоро уже она появится в бункере и теперь точно для нее будет «все равно».
Сойер поднимает свою рубашку, с трудом даже понимая, что сейчас произошло.
А надо ли было думать? Перед глазами все плывет, но он почему-то помнит ее улыбку.
Пусть насмешливую, но помнит.
Копирует.
Сойер не думает о том, что будет дальше.
Идет на пляж, позабыв о своих несчастных манго, которые так и остались лежать на разгоряченной земле.
Он уверен, что они теплые, а вкус сладкий, как… у нее.